Дата постройки: Между 1836 и 1857.
Автор собора: неизвестен, консультировал В.П. Стасов.
Адрес: 393950, Тамбовская обл., г. Моршанск, улица Красная площадь
2.
Проезд: Из центра маршрут № 2 остановка «Библиотечный техникум».
Крестами смотрит на восток,
Главой великой взор бросает,
Далекий видит уголок
И первым каждый день встречает.
Ещё над городом стоит
Тьма непроглядная ночная,
Собор огнями загорит.
Шуметь тут город начинает.
Когда ты в полдень подъезжал
к Моршанску, первое, что видел:
Тебя собор огнем встречал
И никого он не обидел.
Его обидели, прошли,
А он держался год за годом.
Смотрел на тысячи машин,
Следил за жизнею народа.
А вечером опять же мгла
Над городом склонилась тучей,
Но светится остатком дня
Великий наш собор могучий.
Иная бабушка пройдет,
Поклонится владыке о земь,
Вздохнет и бога впоминет.
Ведь на её веку уж осень.
И на его уж не весна.
Стар, величав, нет мощи прежней.
Куда девалась красота,
Куда ушла его надежда...
Татьяна Милованова (Шиндина)
О проекте собора и о его авторе.
Проект Собора был рассмотрен 05 декабря 1830 года Строительным Комитетом Министерства Внутренних дел, о чем имеется надпись на проекте фасада в нижнем левом углу. В нижнем правом углу проекта имеется надпись следующего содержания: «Сообщено Управляющему Министерством Внутренних Дел, что Государь Император чертеж сей Проект Собора был рассмотрен 05 декабря 1830 года Строительным Комитетом Министерства Внутренних дел». В нижнем правом углу проекта имеется надпись следующего содержания: «Сообщено Управляющему Министерством Внутренних Дел, что Государь Император чертеж сей изволил рассматривать».
Здесь уместно вспомнить ещё одно моршанское предание, стоящее в неразрывной связи с первым, купцы-то хотели построить непременно выше столичного, однако при рассмотрении проекта император Николай Павлович сказал, что: «выше не строить». Что ж, такое вполне могло произойти, однако изречение императора сохранилось так же только изустно, какие-либо исторические документы, подтверждающие эти слова, на сегодня неизвестны.
Говоря о проекте, уместно вспомнить и его автора. Автор того грандиозного сооружения неизвестен. Во второй половине XX века авторство приписывалось В.П. Стасову, крупнейшему и именитому мастеру XIX века, выполнявшему крупнейшие столичные заказы. Первым Стасова как автора упоминает В.П. Пилявский, член научно-методического совета по охране памятников культуры Министерства СССР, доктор архитектуры, профессор ЛИСИ, автор большой монографии о Стасове в своем письме от 07 сентября 1970 года: «Собор в целом и деталях является почти точной репликой столичного Преображенского собора, произведения гениального русского зодчего В.П. Стасова. Очевидно, что никто их иных зодчих не посмел для Моршанска воспроизвести замысел Стасова, стоявшего в 1820–30 гг. во главе архитектурной жизни России. Можно с уверенностью утверждать, что Моршанский собор является произведение зодчего Стасова… Таким образом к числу городов, хранящих творения великого Стасова… мы по праву можем причислить и Моршанск» . Это мнение авторитетного специалиста было продолжено моршанским краеведом Шолоховым: «По документам установлено следующее: … здание строил по чертежам Стасова (подлинные чертежи отыскиваются) крепостной крестьянин Люлин С.В.)" . Сразу заметим неточность — Люлин не крепостной крестьянин, но вольноотпущенный.
Действительно, моршанский храм является «почти точной репликой» Преображенского собора В.П. Стасова. Это очевидно при сравнении чертежей и фотографий, однако до сегодняшнего дня не обнаружено ни одного документа или чертежа моршанского храма с именем столичного мастера. Есть ещё не только косвенное подтверждение непричастности Стасова к моршанскому проекту, но и прямое. Е.Острова в упомянутой «Исторической записке» говорит о письме самого Стасова моршанским строителям. Это письмо было найдено в Ленинградской библиотеке Салтыкова-Щедрина. Оно названо «Записка по строению собора в г. Моршанске в ответ на требование строителей по письму». Этот интересный документ не датирован.
Стасов отвечает моршанским строителям на многочисленные технические вопросы, касающиеся таких основных моментов как кладка, толщина стен, связи, устройство куполов, колонн, дверей, окон и много другого вплоть до мелких деталей. Ответив по существу на все вопросы, В.П. Стасов заканчивает свое письмо заявлением: «Архитектор Стасов считает обязанностью уведомить, что он планов для этого собора не сочинял, с которых присланы копии, а видит, что они кем-то составлены по подражанию Преображенского всей гвардии собора и С. Троицы, им устроенных в С. Петербурге — но в некоторых частях неправильно, без рассмотрения внутреннего, т.е. невидимого глазами образа постройки, а именно…» . На основании этого заявления можно без малейшего сомнения исключить авторство Стасова. Сам архитектор пишет, что чертежи моршанского собора составлены «кем-то», то есть неизвестным лицом, имени которого нет ни в копиях чертежей, ни в письме строителей.
В заявлении Стасова нетрудно заметить желание именитого архитектора отмежеваться от подражательного, хотя и интересного проекта. Однако он, ведущий архитектор страны, оставаясь в рамках своего заявления, оказывает строителям в своих ответах квалифицированную помощь, которую от него просят. Таким образом, мнение Пилявского о том, что «никто не посмел бы подделываться под Стасова» (этот тезис выступает главным аргументом в пользу авторства Стасова) опровергается. Как раз и произошло подражание. Более того, Стасов спокойно относится к этому плагиату, даже помогает профессиональной корректировкой проекта вместе с заявлением о непричастности. Строительство собора изобиловало трудностями, но имя Стасова в истории возведения больше не встречается. Обратим внимание в письме Стасова о присланном ему плане: «… но в некоторых частях неправильно, без рассмотрения внутреннего, т.е. невидимого глазами образа постройки». Из этого очень похоже, что Преображенский собор был «увиден глазами» снаружи, а скрытые от глаз линии и технические решения ускользнули от взора, не имея возможности быть увиденными. Не случайно Острова, отталкиваясь от этого, предполагает посольство тамбовцев в Петербурге, увидевших столичную святыню: «Возможно, что по их возвращении, в Петербург был выслан местный специалист для изучения архитектуры собора и составления чертежей» .
При утверждении проекта очень легко могло быть замечено сходство с прообразом — Преображенским, однако это не создало никаких препятствий для его утверждения. Судя по тому, что проект вполне удовлетворил высшие инстанции, он был выполнен со всей степенью грамотности. Конечно, уездному городу Российской провинции, ныне районному центру, весьма лестно иметь в своей летописи имя такого человека как В.П. Стасов. Весьма лестно было бы прикрепить на стене Троицкого собора табличку с датой постройки и с именем знаменитого архитектора, но, увы. Впрочем, не так уж все и огорчительно. Так как Стасов корректировал чертежи проекта, и внеся изменения в них, как бы санкционировал со свой стороны их реализацию. То внимание, которое столичный зодчий оказал в виде различных технических указаний и исправлений, тем самым внеся свою лепту в моршанскую грандиозную стройку, вполне можно расценивать как соавторство, к тому же если учесть, что прообразом моршанской святыни послужили творения столичного архитектора. Что ж, на памятной доске вполне можно написать «В разработке проекта неизвестного автора принимал участие петербургский архитектор В.П. Стасов». В решении плана, композиции, объема, пропорций и декоративного оформления Моршанский Троицкий собор явился промежуточным между двумя столичными постройками В.П. Стасова. Традиционное пятиглавие древне — русского классицизма оказалось соединенным с античными формами. Древне — русский классицизм характерен изяществом строгих линий наружной архитектуры, отсутствием пышности экстерьера, относительной простотой каменного убранства с применением всего лишь нескольких декоративных элементов (пример: многие псковские храмы, Троицкий и Святого Духа храмы Троице Сергиевой Лавры). При внешней достаточно простой красоте соответствует богатейшее внутреннее содержание: золоченые иконостасы и росписи стен, изысканные паникадила, золоченые лампады и прочая церковная утварь. В этом как бы отражается стремление православной души к глубокому и внутреннему своему содержанию при простой внешней красоте.
иерей Едесий Чернышов