В современных условиях в распоряжении абсолютно всех участников гражданских правоотношений находится практически полная свобода деятельности. Роль государства в этой сфере сводится к установлению некоторых ограничений и правил, а на первое место выходят сами граждане, индивидуальные предприниматели организации, которые сами регулируют свои взаимоотношения, преимущественно посредством договоров.

Многие участники правоотношений могут и не сталкиваться с таким не слишком распространенным договором, как договор уступки права требования (цессии), но если это все же происходит, то обязательно возникает ряд вопросов, а то и целый ряд проблем.
Можно предположить, что такая юридическая уязвимость договора цессии связана с тем, что данный вид договора не регулируется, в отличие от других, отдельной главой Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ), детально регулирующей положение сторон. Договор цессии регулируется главой 24 ГК РФ «Перемена лиц в обязательстве». Статья 382 ГК РФ определяет: право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу. Такой переход может быть осуществлен как по закону, так и по договору. Содержание цессии состоит в том, что первоначальный кредитор (а это любое лицо, которое имеет право требования) уступает принадлежащее ему право требования новому кредитору. Например, в последние годы часто используется договор цессии в сфере потребительского кредитования.
Отметим, что определенные юридические последствия после заключения договора цессии фактически наступают для кредитора и должника только после уведомления последнего о состоявшейся уступке. Об этом сказано прямо в п. 1 ст. 385 ГК РФ — должник вправе не исполнять обязательство новому кредитору до предоставления ему доказательств перехода требования к этому лицу. Также важно учесть, что если уже после заключения договора цессии (но до получения уведомления) должник исполнит обязательство старому кредитору, риск таких неблагоприятных последствий ложится на нового кредитора. В таком случае в силу п. 3 ст. 382 ГК РФ исполнение обязательства первоначальному кредитору признается исполнением надлежащему кредитору. Данная норма обеспечивает защиту интересов должника, исключая возможность предъявления к нему повторного требования нового кредитора.
В последнее время, когда особенно возросло число заключаемых договоров в сфере потребительского кредитования, проблема уступки права требования затронуло большинство заемщиков у банков, которые по каким-либо причинам не смогли исполнить свои обязательства. Однако следует отметить, что подчас предъявляемые банком требования чрезвычайно завышены и ничем не подкреплены либо обосновываются различными комиссиями, вытекающими из особенностей ведения бухгалтерского учета, в том числе за обслуживание ссудных счетов. Такие комиссии незаконные и, безусловно, не должны взиматься. Банки, как правило, не работают с небольшими задолженностями, а с удовольствием передают их третьими лицам, так называем коллекторским агентствам. Особое внимание в этой связи необходимо обратить на пункт 51 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», в котором сформулирован положение о порядке разрешения судами дел по спорам об уступке требований, вытекающих из кредитных договоров с потребителями.
Как известно, в главе 24 ГК РФ изначально закреплены безотносительно к существу таких видов договорных обязательств, одной из сторон которого является субъект, осуществляющий лицензируемый вид деятельности, а банковская относится к таковым, и по этой причине не учитывают особенности правоотношений сторон по кредитному договору и сопутствующие данному обстоятельству факторы. Именно поэтому, т. е. в силу отсутствия на этот счет необходимого законодательного разрешения о возможности передачи банком права требования долга с заемщика (физического лица) по кредитному договору лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, совершаемые на практике такого рода действия не могут считаться соответствующими закону (тем более при наличии спора о наличии как такового долга между первоначальным кредитором и заемщиком), поскольку в соответствии с положениями статьи 388 ГК РФ уступка требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит закону, иным правовым актам или договору.
По этому поводу было подготовлено Письмо Роспотребнадзора от 23.07.2012 г. № 01/8179-12-32 «О постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей». В этом письме было отмечено, что так как по общему правилу не допускается без согласия должника уступка требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника (пункт 2 статьи 388 ГК РФ), следует считать, что при разрешении дел, связанных с уступкой требований, вытекающих из кредитных договоров с потребителями, судам общей юрисдикции, руководствуясь разъяснениями, данными в Постановлении, необходимо в каждом случае достоверно устанавливать факт действительного наличия добровольного волеизъявления заемщика на включение в кредитный договор условия о возможности уступки требования третьему лицу, не равноценному банку (иной кредитной организации) по объему прав и обязанностей в рамках лицензируемого вида деятельности, осуществляемой первоначальным кредитором. При этом такое условие, включенное в договор, в любом случае является оспоримым, что позволяет применять к соответствующим договорам не только общие положения о последствиях недействительности сделки (статья 167 ГК РФ), но и положения о недействительности сделки, совершенной под влиянием заблуждения (статья 178 ГК РФ).
Это позволяет по существу игнорировать требования коллекторских агентств, а если такие требования выдвигаются в суде и вовсе указать на необоснованность предъявляемых новоиспеченными кредиторами требований.
При этом дополнительным обоснованием в пользу отсутствия на момент заключения кредитного договора реально достигнутого соглашения сторон по вопросу о возможной уступке требования, как правило, служат утверждения и доводы заемщика о том, что для него в рамках кредитного договора с банком его (т. е. банка) особый правовой статус и требования к организации деятельности, изначально регламентированные законодательством о банках и банковской деятельности, на всем протяжении соответствующих правоотношений объективно имеют существенное значение, к тому же именно банк гарантирует тайну банковского счета и банковского вклада, операций по счету и сведений о клиенте (пункт 1 статьи 857 ГК РФ, статья 26 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. № 395–1 «О банках и банковской деятельности»), в связи с чем любая «договоренность», приводящая к нарушению этой нормы, в принципе ничтожна.
Именно поэтому Пленум Верховного Суда Российской Федерации в своем июньском постановлении не усмотрел оснований для признания правомерности включения в кредитный договор с заемщиком (физическим лицом) условия о праве банка, иной кредитной организации передавать право требования по кредитному договору с потребителем лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности. Примечательно, что установленный и доказанный в этой связи факт нарушения прав потребителя может являться достаточным условием для предъявления и удовлетворения иска о компенсации потребителю морального вреда.

Член Тамбовского регионального отделения
Общероссийской общественной организации
«Ассоциация юристов России»
Антон Бибаров-Государев