Клад… Сколько таинственной привлекательности в этом слове. Сколько самых невероятных легенд ходит о грудах зарытых в землю сокровищ. Но в большинстве своём основанием для их возникновения послужили байки деда Макара, который от своей бабки Матрены Тимофеевны слышал рассказ дьячка Еропки о спрятанных невесть где сундуках, доверху набитых золотом.
Среди всех этих слухов легенда о кладе Платицына, тайну которого опальный купец унёс с собой в могилу, стоит особняком. Ведь все обстоятельства, породившие её, задокументированы строго официально! И не кем то, а Отдельным Корпусом жандармов — ведомством более чем серьёзным и к пустым мечтаниям никак не расположенным. Именно его полномочный представитель в далёком 1868 году положил конец руководимой Платицыным секте и начало легенде о её золоте.
И с того времени, вот уже полтора столетия, авантюристы и романтики искали и ищут платицынский клад. Но до сих пор тайна спрятанных где-то в Моршанске или в его окрестностях бочонков с золотом так и не раскрыта.

В середине XIX века проживал в нашем славном городке некий Максим Кузьмич Платицын — именитый моршанский купец, мильёнщик и щедрый благотворитель, потомственный Почетный гражданин города Моршанска и, по-совместительству, «кормщик» скопческой общины (скопцы именовали свою секту «кораблем»). Проживал на широкую ногу — имел громадное подворье, что располагалось на Соборной площади: пять многоэтажных каменных домов, обнесённых высокою каменною же оградой. Помимо собственных капиталов, в его доме хранилась и общинная казна, тоже, надо сказать, не малая. Ведь в секту входили многие богатейшие моршанские купеческие семейства, ей принадлежали многочисленные постоялые дворы не только в нашем, но и в соседних уездах. Вообще на протяжении нескольких десятилетий XIX века сектанты считали Моршанский уезд своей вотчиной. Насильственные оскопления стали практически рядовым событием. Пострадавшие от действий изуверов людишки заваливали местные власти многочисленными жалобами, но те смотрели на все это сквозь пальцы. Предпринимавшиеся же губернскими властями неоднократные попытки пресечь безобразия, реальных успехов не имели, в виду массового чиновничьего саботажа, обусловленного щедрыми подношениями. Но, сколь верёвочке не виться…

Морозным вечером 24 декабря 1868 года в Моршанск приехал облечённый особыми полномочиями жандармский штабс-ротмистр Шкот, специально направленный из Санкт-Петербурга для проведения следствия. Сразу по прибытии, он отправился к местному судебному следователю и предъявил ему предписание об оказании всяческого содействия в немедленном аресте Платицына и всех лиц «к сему делу касательство имеющих». Судебный следователь, к немалому удивлению жандарма, содействовать наотрез отказался, сославшись на внезапно поразившую его тяжкую хворь. Тогда Шкот навестил моршанского полицмейстера Трещатного. Последний, будучи застигнут врасплох, а может и просто убоявшись начальственного гнева, был вынужден предписанию подчиниться.
В тот же день, около восьми часов вечера, столичный посланец с чинами местной полиции явился к дому Платицына. Возвестив о своём прибытии громким стуком в мощные дубовые ворота, штабс-ротмистр потребовал оные отворить. Но ему отвечено было отказом, а в случае штурма дворня пригрозила спустить цепных псов. Несколько часов разъярённый жандарм то колотил в ворота, то сыпал угрозами, то понуждал местных полицейских и Трещатного к более активным действиям, но все было бесполезно. Меж тем из-за каменной ограды платицынского подворья доносились звуки, свидетельствующие о какой-то суетливой работе в стане осажденных — возбужденные голоса, топот десятков ног, хлопанье дверей.
Наконец, когда взбешённый Шкот пообещал сжечь ко всем чертям сектантское гнездо, ворота открылись. Хозяин, поначалу было прикинулся покойно почивающим и ничего не ведающим. Но поняв, что штабс-ротмистр шутить не намерен, Максим Кузьмич перешёл в наступление: возмущённый наглым вторжением, он потрясал мундиром, украшенным золотым шитьём и орденами, угрожал своими связями в высших сферах и взывал к подобающему уважению его звания Почётного гражданина города Моршанска. Однако бравый жандармский офицер под таким напором не стушевался, даже бровью не повел: на мундир не посмотрел, угроз не устрашился, а к званию должного уважения не проявил. Зато распорядился немедленно арестовать самого купца вместе с его челядь, а затем приступил к тщательному обыску.
Обыск длился три недели! Ретивый жандарм буквально перевернул весь дом. Были обнаружены многочисленные тайники с ценностями и культовыми принадлежностями, среди которых, в числе прочего, были и золотые и серебряные монеты императора Петра III, являвшиеся в скопческой среде не платёжным средством, а предметами поклонения. Все ценности, изъятые при обыске, тщательно и скрупулёзно документировались. Неведомо как, но ушлые обыватели узнали, что в полицейских протоколах было упомянуто о четырехстах тысячах рублей, найденных в купеческих подвалах.
Следствие по делу изуверской секты длилось почти год. Осенью 1869 года сорок обвиняемых предстали перед судом, воздавшему каждому по заслугам. Сам Платицын был лишён всех прав и привилегий, сослан в Сибирь, где и сгинул. Секта же, подсеченная под корень, былую свою власть растеряла и вскоре практически прекратила существование. После неё остались лишь леденящие кровь рассказы о мрачных ритуалах сектантов-изуверов да легенда об их несметных сокровищах, тайну местонахождения которых никто из скопцов так и не выдал.
Дело в том, что состояние опального купца, вкупе с общинной казной, оценивалось примерно в 30 миллионов рублей (разумеется, не нынешних, «деревянных», а тех ещё, золотых)! А при обыске обнаружено было, как уже упоминалось, лишь 400 тысяч! Тайна остальных, так и не найденных, сокровищ и послужила причиной возникновения легенды о кладе купца Платицына. По разным версиям это от семи до десяти бочонков золота, чего, согласитесь, достаточно даже не для одной, а для десятка легенд!

Сразу же после ареста общинников и завершения обыска за их сокровищами началась настоящая охота. Но шли годы, десятилетия. А клад так и оставался не найденным. Хотя известно о нем было практически все. Не известно было главное — где искать золото сектантов…
После ареста Максима Кузьмича, обыватели припомнили, что, незадолго до этого события, Платицын ездил куда-то за город на двух подводах. Ходили слухи, что целью поездки был визит к какому-то именитому и весьма влиятельному знакомцу. Максим Кузьмич, якобы, обратился к нему с просьбой о заступничестве перед властями. Хотя… едва ли богатый купец поехал бы к высокому заступнику на подводе. Наверняка он имел более представительный экипаж. Имя заступника и его место жительства неизвестны до сих пор. Не секрет, что сектанты щедро платили за покровительство не только уездным и губернским чиновникам, но и столичным. Понятно, что такие отношения не афишировались, так что установить имя благодетеля — задача весьма трудная, скорее невыполнимая. На фоне слухов о кладе, более вероятным представляется то, что подводами купец воспользовался для транспортировки сокровищ секты, которые были переданы на хранение неизвестному благодетелю.
Однако стоит упомянуть, что в скопческой среде было принято передавать наследство только единоверцам, дабы общинное богатство не «утекало» на сторону. Значит, предполагаемый заступник должен был быть членом секты (как минимум тайным). А таковых в Моршанском уезде, как уже упоминалось, имелось множество. Да и семейство Платицыных, проживавшее в Моршанске и его окрестностях, тоже было весьма многочисленным. Так что Максим Кузьмич, скорее всего, мог передать золото на хранение кому-нибудь из родственников или единоверцев. Причём, не только тем, что проживали в Моршанске.
Большое село Сосновка, расположенное неподалёку от Моршанска, считалось Меккой скопцов. Жители многочисленных окрестных деревушек и мелких хуторов почти поголовно были приверженцами изуверской секты. И «кормчий», заблаговременно предупреждённый о предстоящем следствии, вполне мог передать казну кому-то из них. За такую версию говорит и то, что дела некоторых тамошних жителей, спустя короткое время после суда над Платицыным и его последователями, вдруг резко пошли в гору. В этом случае, увы! искать уже просто нечего. Ну, разве что особо почитаемые скопцами монеты с профилем Петра III, которые те едва ли стали бы тратить. Впрочем, находка даже нескольких подобных монет — несказанная удача!

А может быть, золото было вывезено «безадресно», скажем, в лес и зарыто где-нибудь «под столетним дубом»? Тогда его розыски вообще сравнимы с поиском иголки в стоге сена. Опять же, сокровище могло быть впоследствии выкопано оставшимися на свободе членами секты.

По наиболее распространённой версии, местом сокрытия клада являются подвалы купеческой усадьбы, либо подземные ходы. Вспомните о суете на платицынском подворье перед арестом — по-видимому, сектанты, понимая неизбежность обыска, прятали свои несметные сокровища. Как уже упоминалось, домовладение Платицына представляло собою несколько больших каменных домов, огороженных высокой стеной. Все строения имели весьма обширные подвалы, соединённые между собою подземными ходами. Именно там скопцы во время осады могли спрятать свои богатства. Или же сокровища были заблаговременно замурованы в огромных подвалах.
Рядом с купеческой усадьбой возвышается величественный Троицкий собор. Из его подвалов, а также подвалов стоявшей рядом Софийской церкви, расходились многочисленные подземные ходы. Поговаривают, что один из них даже проложен под руслом реки Цна и выходит на поверхность на другом ее берегу в нескольких километрах от собора. Дядя Платицына, Егор Иванович (тоже являвшийся «кормщиком» и передавший пост племяннику), в свое время пожертвовал 200 тысяч рублей, покрыв львиную долю затрат на строительство собора. А сам Максим Кузьмич на свои средства обустроил прекрасный пятиярусный иконостас. Что мешало ему проложить особый ход к своему дому? Может быть именно там, в переплетениях мрачных подземных коридоров и таится клад?
Видимо так и рассуждали многочисленные кладоискатели, полтора столетия безуспешно обшаривавшие подземелья. Копали и искали и до революции, и после. Одно время эти раскопки до того ослабили фундамент купеческого дома, что возникла угроза обрушения здания и пришлось проводить его ремонт. Увы! Все поиски в подземных ходах и подвалах результатов не дали. Ну, разве что только в виде красивых фигурных бутылок (а чаще их осколков), несколько мелких серебряных и медных монеток да рассказов о прикованных цепями к стенам скелетах и неведомо куда ведущих, запертых на тяжёлые замки, ржавых железных дверях в подземных каменных коридорах.
В конце концов, власти просто засыпали все входы, опасаясь несчастных случаев. А тайна клад так и осталась нераскрытой по сию пору…

Вот такая красивая легенда…

В заключении хочу добавить: в газетных статьях того времени, очень подробно освещавших ход судебного процесса 1869 года над моршанскими скопцами, сообщалось, что в ходе обыска в доме Платицына было изъято ценностей на… 30 миллионов рублей!
Очевидно, что информация о четырёх сотнях тысяч возникла после первичного осмотра платицынской усадьбы. Остальное же было найдено позднее.
Ведь не зря же бравый штабс-ротмистр Шкот проводил обыск три недели…

за предоставленный материал огромное спасибо savaMT - Игорь Савенков

http://dobroslav13.livejournal.com/245351.html